Если кратко сказать об этой книге, то она — СЕКС. Всё остальное фактурно насыщенное многообразие жизни — лишь фон. Стёрто время, стёрта смерть. Ничто не властно над чувствами двух душ, если они любят друг друга. Сквозь века они встречаются, расстаются и снова встречаются — в других обличиях, при других обстоятельствах, но что-то из забытого прошлого вновь и вновь толкает двоих быть вместе.

Погрузившись в новый роман этого года Натальи Самошкиной «Ловец заблудших душ», я тут же ощутила сгусток энергии из произведений Эммануэль Арсан, Бернара Вербера, Пауло Коэльо и… Вуди Аллена. Спустя полгода на эту книгу написана уйма отзывов, а аналогии у всех свои собственные. О чём это говорит? Автор настолько колоритно пишет, что каждое слово — выпукло, красочно, образно, феерично переливается словно тот шар для гаданий: одному привидится одно, а другому — иное. Жалею только, что не начала читать роман в одиночестве ночью при свечах пред зеркалом — очень много мистического. Эзотеризм буквально сочится с каждой страницы, стекая расплавленным в твоё застоявшееся мировоззрение и меняя его невидимую форму. Главная героиня — современная художница и зеленоглазая ведьма Фелитта будто Зинаида Гиппиус на своих сеансах спиритизма «крутит блюдце» и провожает главного героя Алекса то в одну эпоху, то в другую. В каждое историческое время и Она и Он носят присущие ему маски: Велеслав и Пенежа в Древней Руси, Марианна и Рикардо в инквизиторской епископальной Европе, Янис и Лалия в прибалтийской рыбацкой деревне… Шаг за шагом Литта манит Алекса открывать загадочные двери в прошлые их воплощения на земле. И происходят такие видения-путешествия в моменты соития.

«Опёршись на стену, она прогнулась и застонала, когда Алекс вошёл в неё. Литта не была девственницей, но и не оказалась подобием сибирского тракта, по которому издревле гнали колодников и шалили гулящие, шли рудознатцы и безземельные крестьяне, двигались орды завоевателей и артели строителей новых поселений. Она была тугая и горячая, позволяющая ему стать одержимым, дразнящим своим фаллосом фарисеев и правоверных, задающим ритм неутомимого хвастовства, захлёбывающимся от оргазма и желающим повторения».

Как умелый, тонко чувствующий композитор всего из семи нот извлекает нечто необыкновенное, сверкающее невероятными оттенками интонаций, что проникает в наше сердце, заставляя биться его сильнее, так и автор романа печатает на клавиатуре из тридцати трёх букв, доставая из неё аки фокусник из шляпы страстные чувства, прорастающие в того, кто заглянет в книгу.

«Мужчина приходит к морю, чтобы доказать ему значимость своего существования, — чуть хрипловатым голосом сказала «Афродита». — Море же приходит к женщине, чтобы вместе петь о Жизни».

«Петь о Жизни»… Словно эхом крутится у меня в голове, меняя образ моря на оргазм и окутывая духом дядюшки Фрейда всё шире и глубже, пульсируя где-то внизу живота своей квинтэссенцией.
Да! Читать — и падать в туман вожделения и наслаждения где бы то ни было когда бы то ни было! В своём низменном и возвышенном состоянии одновременно. И вот сквозь эту дымку пропускать через своё сознание все остальные события романа — будто сборник рассказов, объединённый одной линией, одной страстью, одной любовью. Как тонко всё переплетено! Дунешь — и рассыпется морским песком сквозь пальцы, оставляя после себя только загадку тишины Вселенной. Что было, что не было…

Казалось бы только что речь шла о маге Альберте ван Хоттене и его помощнице Клео, прибывшим в Россию, но вдруг — новый поворот на любящих друг друга Елену и Евгения. Некоторые люди, такие как Алексей Каховский, подло и тайно убивший Евгения, чтобы похотливо обладать Еленой, ставят своё алчное эго выше Бога и любви. Да, он утолил свою жадность телом жены, но его секс с любящей другого (даже мёртвого) равнялся сексу с резиновой куклой (хотя в те времена таких и не существовало). И как справедливая кара Альберт и Клео обрушиваются на «хряка Каховского», даря Елене свободу от унижений и радость настоящей чувственности. Тем самым автор провозглашает победу любви над вынужденной разлукой. Смерть для любящих — не препятствие, они обязательно встретятся в следующей жизни.

«Мужчина и женщина стали одним существом, соединившись в утолении пустоты, созданной смертью, чтобы продолжать жить полнокровно и осмысленно».

Краткость конечно сестра таланта, но она не передаст языковой объёмности, эрудиции в национальных и исторических особенностях Натальи Самошкиной. «Ловец заблудших душ» нельзя пересказать, ибо любая попытка будет выглядеть примитивнее данного произведения искусства, охватившего необъятное и приведшего к одному знаменателю — любви между двумя душами, меняющими тела как одежду.

Поделиться ссылкой: