Однажды после моего бессознательного общения с человеком я услышала фразу «Ты перешла все границы». Я была удивлена, потому что совершенно точно ничьих границ переходить не собиралась. Сейчас, спустя длительное для меня (но не для вечности) время, я вдруг вспомнила об этом. И задумалась. И поняла одну в общем-то простую вещь: отпуская своё подсознание в свободное от рамок условностей плавание, иногда можно оказаться там, где нет конкуренции. Иными словами — чем сложнее и страшнее выглядит путь (в дебрях джунглей, на минном поле или к вершине горы), тем очевиднее, что рано или поздно вы можете оказаться на нём в одиночку (если выживете конечно), и, преодолев какие-то встреченные испытания, получите что-то такое, чего никогда не будет у других, не прошедших эту дорогу. На эти размышления меня натолкнуло посещение выставки картин Рене Магритт «За гранью реальности», которая будет открыта до 18 декабря в Московском Бизнес-квартале «АРМА». Потому что бельгийский сюрреалист говорил: «Я не хочу знать, где мои границы. Я опасаюсь этого». Ведь установив в своей голове рамки стереотипного мышления, навязываемого обществом и системой, мы закрываем себя от всемирного информационного поля Вселенной или от Божьего промысла в бесконечном пространстве вариантов развития жизненных сценариев — называйте как вам угодно. Не так ли?

Честно говоря, идя на выставку, я наивно полагала, что увижу холсты, к которым прикасалась рука художника, жившего в конце 19 — начале 20 века. Оказалось, что для любителей искусства представлены репродукции. Зато они полностью в мельчайших штрихах и размерах воссозданы по картинам мастера, видящего в обычных предметах какой-то свой таинственный смысл. Вообще времени, в котором жил знаменитый бельгиец, было свойственно активное увлечение потусторонним миром в интеллектуально развитой среде. Эзотерика тогда манила к себе многих художников, писателей, поэтов, музыкантов.

Первой, встречающей гостей, картиной была из серии «Чёрная магия» совершенно белая нагая девушка, держащая в руке белую розу. Актом чёрной магии художник почему-то называл превращение женской плоти в небо. Например, на одном полотне из этой же серии Магритт изобразил свою жену Жоржетту, наполовину раскрашенную небом (смотрите на фото ниже).

Чарующие нежные цвета, выдержанность стиля, выпуклость женских форм — на эти изображения можно смотреть вечно с ощущением, что они были написаны каким-то современным автором только что (ну вроде Никаса Сафронова). И тем мне удивительнее было познакомиться с видением Рене Магриттом образа «Джоконды».

Шестидесятый год прошлого столетия. Через семь лет Рене уйдёт из жизни. Женская плоть, видимо, к тому времени уже менее волновала художника, чем небо. Или в Моне Лизе он её вообще не увидел, не почувствовал? Или считал, что Леонардо да Винчи слишком декоративно (иначе зачем тут театральный занавес?) обожествил супругу Франческо Джиокондо? И улыбка, о которой не утихают споры спустя века, — всего лишь ничего не значащая полоска на шаре? Загадки, загадки…

Любопытно, насколько посетители выставки подолгу всматривались в застывшие странные сюжеты, пытаясь уловить посланную из прошлого волну подсознания таинственного художника. Некоторые часами сидели на скамье, кто-то — прямо на полу. Магритт, вместе со своими коллегами-единомышленниками, особое значение придавал названиям своих картин, которые появлялись путём свободной игры ассоциаций. Но если в «Джоконде» и в некоторых других шарадах автора я могла как-то пофантазировать, то например с «Утренней звездой» (смотрите ниже) у меня не возникло никаких взаимосвязей. А у вас?

Вторая мировая война, вовсю идущая в Европе и Советском Союзе в сороковых годах 20-го века, странным образом «отразилась» на творчестве Магритта. Он перешёл на бликующие мазки импрессионизма. И одна из наиболее ярких его работ того времени — «Эпоха удовольствия».

Сказочная принцесса обнимает огромный бильбоке, символизирующий… ну вы поняли что. А на её спине, вцепившись в волосы, сидит принц-лягушк, выдуманный Братьями Гримм. Так по крайней мере нам поведали устроители выставки. И если этот плод воображения бельгийца датирован 1946-м годом, то в 44-м, когда бои шли в разгаре, вокруг массово гибли люди, Магритт создаёт «Счастливую жизнь» — неродившийся ещё ребёнок будто солнечный апельсин на дереве. «Ну прямо «Декамерон» какой-то, — подумалось мне, — со своим пиром во время чумы».

Два выставочных зала в «АРМЕ» территориально разделены фойе, где желающие могут приобрести прекрасные мини-изображения Рене Магритта для своих домашних интерьеров, и фотозоной, воссозданной огромными предметами с картины «Личные ценности». Утрированно громадные расчёска, кисть для макияжа, рюмка, двуспальная кровать, зеркальный шифоньер… И конечно же всё это в стенах с обоями облаков. Женская плоть здесь осталась за кадром, так как каждый может представить свой недостающий образ — и не ошибётся.

«Порой в иллюзиях больше правды, чем в реальности», — цитата из любимого мной фильма «За гранью реальности». А в правде — сила, как говорили в другом небезызвестном российском кино. Ну что же — любуйтесь галереей моих снимков и приезжайте в Москву, чтобы вдохнуть лично близость аромата иллюзий Рене Магритта и насладиться счастьем в эпоху удовольствия. Всегда ваша…

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Поделиться ссылкой: