Политика — дело тонкое. В современности настолько, что откопать грань между истинным, даже истовым, руководством общественным строем и между обманом, под силу весьма редким опытным дядькам и тетькам. В принципе технологии предвыборных кампаний идентичны предыдущим как мильон капель воды. Все по накатанной. Все однотонно. И скучно. И банально. И заранее решенно. И бег на месте. Я бы сказала даже — на стуле.
Политик Михаил Долотов определил для себя более простую дорогу по жизни. Для кого-то может она покажется примитивной и обыденной. А для кого-то она — спасение.
Не боясь конфронтаций и провокаций завистников, Михаил Валентинович возглавил Московское областное отделение Общероссийской общественной организации «Христианское социальное движение» и в открытом режиме на сайте  ведет общение с теми, кто обращается за помощью. А обращаются, к слову сказать, не только из области, а и с разных регионов страны. И не пытается он объять необъятное, и обещаний направо-налево не раздает. Работает. Казалось бы над мелочами. Не мотается по миру в поиске лучшего, а шаг за шагом добивается для кого-то лучшего быта, для кого-то консультационного решения проблемы. И всю жизнь в родной Малаховке, где его прадед — Долотов Роман Владимирович — с 1913-го года держал монополию на шитье обуви для артистов Летнего театра. И Фаина Раневская на сцене его играла, и Галина Вишневская, и многие другие любимые народом таланты. Таки и за заброшенной некогда могилой Фаины Георгиевны Михаил самолично стал ухаживать, привел в порядок.

— Михаил, в одном из интервью Александр Владимирович Мень, чьим последователем можно вас назвать, сказал, что считает политику вещью преходящей, а работать хотел в сфере непреходящей. Как в вас сочетается подобное?
— Наша организация преимущественно благотворительная, во многом выполняет и правозащитные функции. А защищать еще есть кого, не смотря на успешное развитие государства. Наверно, всегда были, есть и будут чьи-то громадные амбиции, и чья-то жертвенность. Куда стучаться за помощью, если властные органы стали существовать в динамичном скоростном темпе? Если никому нет дела до проблем обычного человека, живущего на земле и ничего кроме своих десяти соток не видавшего? Кому пожаловаться без юридических знаний, где момент может быть упущен? К сожалению, церковь конкретным решением наболевшего помочь не может, в своих полномочиях она ограничена. Только советом и благословением. Вера в бога может дать только силы человеку. А уж знаниями и ориентирами среди агрессивного подчас окружения помогут хорошие политики.
— А вы себя как раз к таким относите?
— Я стараюсь. А хорош был или нет, решат люди, когда карьера моя закончится. Я не верно выразился. Не карьера, а именно работа политика.
— Очень часто слышится в последнее время со стороны властей, что они не Санта Клаусы, и подарки раздавать не обязаны. А вы вроде как политик, а стараетесь делать добро… Не странно ли?
— Да, мы тоже не Санта Клаусы. Но я не вижу причин, по которым помогать людям сверху — было бы грешно. Для какой-такой высокой миссии нужно сидеть в правительстве, кроме как для служения интересам народа? Вот пока эти взаимоотношения более-менее не выравняются, пока есть те, кто прокормиться не может, значит в стране не все впорядке, значит нужны общественные организации, как наша, как посредники между жестокой властью и запуганными людьми.
— Какой самый сложный случай подобной вашей помощи, когда пришлось неимоверные усилия прикладывать?
— Когда незаконно посадили одного человека. Не буду называть его имени по понятным причинам. Честно сказать, очень трудно, когда ты никто. Вот я, допустим, я — никто.
— Что за ложная скромность?
— Да, я Председатель общественной организации, которая защищает, которая помогает людям. Но я не вхож ни в какие структуры. Ни в правительство, ни в комитеты, ни в межведомственные организации… Тем, кто вхож, им легче осуществлять поддержку бедных слоев населения. Но они как раз-таки о народе думать не хотят. Их заботит исключительно свой карман.
— А вас значит свой карман не заботит?
— Ну почему? Заботит. Но не в миллиардных объемах. У меня есть маленький цветочный бизнес совместно с моей мамой. И мы часто сами ездим к ветеранам, поздравляем, дарим те же цветы. Вы думаете неприятно бабушке на 8 марта получить в подарок три тюльпанчика. Она на них посмотрит, и вспомнит все свои свидания, когда ей дарили цветы мужчины. Люди страдают тогда, когда им не уделяют просто внимание. А в нынешнее время все почему-то считают, что если ты помогаешь, тебе должны что-то дать. Как мне один знакомый недавно сказал: «Ну вот у тебя благодарственные письма, вот у тебя там награды… А деньги-то деньги-то где?». Я же считаю, что должны быть в первую очередь не деньги, а сердце. Потому что если мы будем более близко относиться к людям, то может быть будет меньше тех, кто страдает.
— Скажите, а в чем именно вам близко учение Меня?
— Вы знаете, у священнослужителей всегда близкие к человеку взгляды. Лично с Александром Менем познакомиться не довелось. Читал. Много позиций, высказанных в книгах, нравятся. Но церковь его тоже немножечко задвинула.
— То есть и у вас есть некоторое непонимание с церковью?
— Я подал документы, чтобы войти в синод общественных организаций Московской патриархии. Но Московская патриархия стала вдруг предвзяточно оценивать наш сайт, они не понимают наших уставных целей.
— Цель — помогать людям? Или я ошибаюсь?
— Конечно! Но какие-то мелкие придирки создают негативность в общении. Жду, что покажет нам Председатель синодального отдела Московской патриархии Всеволод Чаплин.
— Давайте немного поговорим о вас. Вы ж не просто так занялись христианским движением. Почему это произошло и когда в-первые возникла потребность в боге? В каком возрасте пришло понимание, что вы не атеист?
— Я начал верить в бога со школьной поры. В школе, в Малаховской 47-й, я был староста. Потом, когда ее закончил, стал ездить по церквям. Понял, что мне это близко. А в 99-м году меня привел хороший друг к Абрашкину Петру Петровичу — генеральному секретарю Христианского социального движения. Он сказал: «Михал Валентиныч, надо создать отделение в Московской области». Меня в этом поддержал депутат Государственной Думы Собко Сергей Васильевич, член КПРФ. И я стал этим заниматься.
— Экий вы… С одной стороны — церковь, с другой — коммунисты. Это же два противоположных мира… Удивительно!
— Сергей Васильевич Собко, можно сказать, является соучередителем Общероссийской общественной организации. Они ее создали. Они лучшие друзья с Михаилом Александровичем Менем. Да я и сам член КПРФ. Я не верю другим партиям.
— А что значит в политике «верить»?
— Да, зачастую люди слишком доверчивы, и бросаются работать на того или иного политика, чтобы заработать денег, а он их «кидает». Это повсеместно, кроме КПРФ. Там все честно. Если не могут заплатить за что-то, то и не обещают.
— Изначально же коммунисты были против церквей…
— Сейчас все изменилось. В свое время — в советское — все были коммунистами, и кто в церквях тоже… Не знаю, как кто, но я вступил туда потому, что мне нравится их отношение к людям, ответственность. Надо — сделал. Нет такого, чтобы они отфутболили обратившегося в ним человека. Не секрет, что сейчас в администрациях есть маленькая «разгласка»: если человек много пишет, много говорит, то этот человек не должен работать ни в государственных структурах, ни в каких-либо других организациях.
— Люди должны молчать? Однако, демократию, которая подразумевает свободу слова, впустил в страну Ельцин, продолжил Путин. И где же теперь эта свобода? Ее нет?
— Я часто слышу в последнее время, что пиариться — не комильфо, пиар с общественной структурой якобы несовместимы. Но я говорю и пишу о чем? О проблемах народа! Я не пиарюсь ради собственной выгоды! К примеру, вот написал недавно: «Асфальтировки нет. Тротуарных бордюров нет. Почти десять лет в нашей Малаховке не убирают сухостои». И получил по шапке. Из общественного совета при городском поселении Малаховка меня за что выгнали? Я числюсь еще конечно. Но сказали порог больше не переступать. Потому что я написал в Министерство о неубранных остановках в ноябре-месяце. Был страшный гололед. Я написал в Министерство, чтобы оно разъяснило, кто должен приводить в порядок тротуарные дорожки. Меня пригласили в администрацию в мае, когда уже снег сошел. И сказали: «Михал Валентиныч, вы что не знаете? Вот это должен убирать федеральщик, вот это — мы, а вот это — тот-то… Вот видите, вы пишите, и сами же и страдаете!». А пишу-то я не за себя, за народ. Я не денег у них прошу.
— В вашей организации членство?
— Да, в ней членство. У нас три раза в год проходят акции благотворительной помощи. Продуктами питания и денежными средствами. Мы оказываем помощь на погребение, на покупку детской формы или еще на какие-то нужды. Представьте, была пасха. В Малаховке 94-ре участника Великой Отечественной войны. Глава администрации выделил участникам три кулича. Наша организация выделила сто куличей. В администрации говорят: «Денег нет». Это мы с вами знаем, что деньги им свыше выделяются, а в администрации… не знают. Я как предприниматель и инвалид, свои же деньги трачу на благотворительность. Никто в администрации меня не поддерживает. Мы существуем сами по себе. Офиса до сих пор нет. А ведь 19-го сентября нам будет уже 14 лет! Причем, в Московской патриархии даже удивляются, почему у меня до сих пор нет офиса. А почему я должен тратить ежемесячно по сорок тысяч на нужды итак богатого владельца офисного здания? Я лучше эти деньги потрачу на тех, кому они нужнее. Естественно, что я переадресовал эту проблему обратно Московской патриархии: «Если бы вы нам дали какую-нибудь каптерку, мы бы там находились».
— Помощь ведь состоит не только же из материальных благ? Есть же и моральный аспект человеческой личности!
— Да, конечно. Человек может нуждаться в какой-то момент в психологическом совете. У нас есть психолог, есть юридическая помощь.
— Она действенна?
— Действенна! На сайте есть телефон. Люди звонят напрямую. Мы единственно просим, чтобы нам оставляли отзывы, как кто работает.
— Каким вы видите развитие организации в будущем?
— Я подал на рассмотрение в Правительство Московской области Программу о незаконном обороте наркотиков, где я предлагаю, чтобы наша организация участвовала во всех программах области, и чтобы администрация разрешила нам открыть центр помощи, защиты детей, молодых людей, которые страдают наркоманией.
— Но ведь ими занимаются специалисты-медики! Этого не достаточно?
— Иногда молодежи нужны не кардинальные меры, а смысл жизни. Я думаю, духовенство способно помогать. В сегодняшнем мире духовенство выступает как Макаренко — объединяет молодежь в плане работы по хозяйству в церквях.
— Спасение — в работе?
— Я считаю, что не нужно привязывать их к кроватям и пичкать таблетками, а вовлекать в работу, предлагать варианты. Например, в России очень во многих церквях не хватает рук по восстановлению. Ребят с нашего центра мы бы направляли помогать церквям. Кто-то плиточную бы работу делал, кто-то другую. Это же труд во благо…
— Как по-вашему, нужно ли стремиться человеку к святости? Может оставить эту прерогативу богу?
— Могу сказать про себя. Когда мне было на душе плохо и тяжело, я пришел в церковь и нашел успокоение.
— Не живем ли мы тем самым пережитками прошлого?
— Каждый должен жить так, как он хочет. Но к церкви рано или поздно все равно придет. Приведу пример. Моя мама, которой на следующий год будет 60-т, очень сильно страдает сахарным диабетом. У нее сильно болели ноги. Пока я не стал возить ее по святым местам и окунать в купели, никакие лекарственные средства не действовали. И после двух инсультов и аварии — 12 лет назад ее сбила «Газель» — и у нее сзади перелом свода черепа, она продолжает спокойно работать с цветами, и обслуживать население.
— Как вы относитесь к тому, что власть сегодня слишком срослась с церковью?
— Если честно, то и государство должно помогать церквям, и церкви должны входить в государство. А получается, что церковнослужители вынудены искать спонсоров на свои нужды.
— Но мы видим, что церкви богато выглядят, даже роскошно! О каких нуждах вы говорите?
— Это наверно приближенные церкви, которые находятся в Москве и области. А взять другие регионы — там церкви разбиты и разрушены. Возрождать нужно именно Россию. И во всех смыслах!
— Вы отдыхаете иногда? Как это происходит?
— Отдыхать я собираюсь на том свете. А пока что утром встал — поехал на работу, с работы приехал — отправился помогать маме в бизнесе. Те же цветы, ту же сувенирку надо доставить. Потом захожу домой, открываю компьютер и просматриваю почту.
Например, к нам обратилась глава администрации города Ардат Зубполянского района Мордовской республики Жукова Анна Васильевна. Мы ей помогаем и в совете, и в благотворительности, и во всяких других делах.
Часто пишут одинокие мамы, которые находятся в деревнях, и им негде заработать деньги. Они детей кормят только тем, что сами вырастят. А одеть детей и обуть возможности уже нет.
Недавно ко мне обратилась Вера Ефимовна Антропова с Коломны. Пригласила посетить детский дом. Я знаю город Коломна. Прекрасный город. Красивый город. Когда мне дарили благодарственное письмо и рисунки детей, я плакал. От того, что дети брошенные. И часто таких детей берут в семьи и используют, а через несколько месяцев возвращают обратно, указывая причину, что им тяжело их воспитывать. А воспитывать действительно тяжело. Потому что у таких детей потребности совсем другие. Так что мы проводим необходимые беседы и с родителями, и с детьми. Причем я полностью поддерживаю решение правительства, что усыновлять детей из детского дома должны граждане именно нашей страны. В Америке мы не знаем, что с нашими детьми делают. А тут, можно сказать, мы их видим. Много было происшествий, которые случались с нашими детьми заграницей. Здесь им спокойнее. Если бы правительство больше выделяло дотаций на этих детей, то наверное было бы больше усыновлений. И, мне кажется, надо разрешить усыновление не только семейным парам, а и одиноким людям.
Или вот недавно мы помогли девочке, медалистке, победительнице многих конкурсов. Получилось так, что когда она была маленькая, родители квартиру продали, а ее бросили. То есть интересы ребенка были незаконно ущемлены. Директор школы стала бить в колокола, обращаться вплоть до прокуратуры. Агентству недвижимости, которое купило ту квартиру, пришлось в итоге приобрести ей комнату 12, 8 кв. метров. Ко мне обратились за помощью: ей нужно въезжать, а спать не на чем, мебели никакой. А с первого сентября ей идти в училище! Пришлось стучаться во многие организации за помощью. Кто-то отдал телевизор, кто-то — холодильник, кровать, музыкальный центр, пылесос, стиральную машинку-малютку. Большое спасибо Фонду «Русская береза», который возглавляет Ольга Горностаева, дочь летчика-испытателя.
И знаете, что я думаю? Не правильно у нас государство устроено! Очень многие ребята продолжают вынужденно жить в детских домах, когда учатся и в училищах, и в институтах, потому что у них квартир нет. Правительство мало предоставляет им жилья. И опять же, повторюсь, активность в этом вопросе, хоть какая-то, проявляется только в Москве и Московской области. А Россия — страна брошенная. Конечно, много зависит от того, кто у руля. Взять Андрея Юрьевича Воробьева… Он объезжает всю Московскую область. Он фиксирует все проблемы. И такой хозяйственник бесспорно нужен. Громова не видно было. В его пользу говорит тот факт, что он приезжал к участнице войны и пообещал ей квартиру, ей выделили квартиру. И заслуга губернатора в том, что администрация Малаховки не видела в этом проблемы.
Я считаю, надо бы построить в городах по две-три многоэтажки, где выделять квартиры только интернатовским детям после совершеннолетия и одиноким старикам, которым помощи ждать не откуда. К сожалению, это есть только в Москве: в Бутово, Дегуново… Так называемые социальные дома.
— Это в то время, как все больше людей покупает несколько квартир и сдает их в аренду…
— Мы не можем знать эти данные. Потому что в отличие от Америки, где все доходы очень тщательно проверяюся, у нас все происходит в закрытом масштабе. Если б это было доступно общественности, тогда что-то бы именилось в лучшую сторону.
— Мне пришла в голову блестящая идея… Почему бы правительству не перебросить к примеру ФСБ на расследования внутри страны, и искать врагов не в других странах, а стать Робин Гудами своей страны: помогать бедным по этим данным. Вот это был бы поворот!
— Может быть мы когда-нибудь к этому придем. А пока что в предвыборных компаниях как всегда одни пустые обещания: «Мы сделаем, мы поможем, мы дадим», а на деле — увы. К примеру, я знаком не понаслышке с Люберецким комплексным центром, которому администрация уделяет мало внимания. Там отдыхает их электорат — люди пожилого возраста, которые приходят в дневные отделения. Но администрация не интересуется их проблемами, которые можно решить на местном уровне. Директора таких центров по всей Московской области вынуждены изыскивать спонсоров.
Также, как и социальное такси. Сюда в связи с трудной жизненной ситуацией человек может обратиться, чтобы переехать или добраться. Администрация могла бы закупить несколько таких машин под эти цели, прикрепить к центрам социального обслуживания населения и сделать расценки к примеру в три раза дешевле существующих.
— О чем вы мечтаете?
— Мечта конечно есть. Не стать президентом, не стать губернатором, но хотя бы добиться того, чтобы Правительство и Московская патриархия нас услышали. Что общественники должны быть рядом!

Поделиться ссылкой: