Не сотвори себе кумира, говорят, но есть все-таки женщины, на которых очень бы хотелось походить. Раиса Максимовна Горбачева – одна из них. Хотя и многие ее ругали, скорее от зависти да от чувства собственной ущербности по сравнению с ней, но ведь именно она показала миру, что и в СССР могут быть женщины уровня Жаклин Кеннеди!
5-го января ей бы исполнилось 80-т. И в этот день на Новодевичье кладбище пришли с цветами те, кто ее хорошо знал и любил при жизни. Это сотрудники Международного Фонда социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонд), это друзья и знакомые. Приехал и давний соратник Михаила Сергеевича по предвыборной президентской кампании (1996 г.) Юрий Иванович Савенко. Написанная им книга «Крутые ступени» о семье Горбачевых, семье единственного в истории Президента СССР, более четырех лет ищет своего издателя, хотя трилогия написана в подробностях, которых не найти нигде. Поистине такая самоотверженная работа, собранная по крупицам из встреч и разговоров с разными людьми, знавшими Михаила Сергеевича и Раису Максимовну, вызывает уважение. Автором буквально воссоздана энциклопедия жизни семьи Горбачевых, многие моменты которой поучительны.

«Настоящий мужчина, когда он попадает во власть… настоящий человек, который не случайно попадает в структуры власти, причём, как Михаил Сергеевич – на очень высокую должность, он рядом с собой поставит в какой-то очень близкой должности женщину, если жена на это не годится. А ему это не нужно было: с ним одно целое была его жена. И это взаимное обогащение и составляло их семью, их миссию. Поэтому, когда её не стало, для него это страшное было событие. Люди в основном как? Пережили год, ну два, — туда – сюда, и ещё там семьи создают… Быстро, как говорится, делают это всё. А тут, конечно, тяжёлая утрата была… Поэтому я считаю, что успехи Михаила Сергеевича были не потому, что она ему диктовала, как говорили в народе, а потому что они взаимно обогащали друг друга. Там никто никому ничего не диктовал. Увидеть глаза жены, когда он что-то излагал в её присутствии, увидеть поддерживающий её взгляд… Внимательно или невнимательно жена слушает – это для мужчины имеет большое значение. Я бы назвала это взаимо-
обогащением… Вот так я себе всё это представляю, потому что это необычная пара была. Да! Рядом надо иметь ту женщину, с которой вам каждый день хорошо, и когда вы в её глазах находите и поддержку, и обогащаетесь от одного её взгляда и улыбки! Вот тогда у вас всё сбудется!» — читаю в одной из глав «Крутых ступеней» слова Татьяны Ивановны Колесниковой, проработавшей 25 лет заведующей кафедрой «Основы медицинской экономики» в Ставропольском медицинском институте.
Автор прислал мне рукопись в электронном виде. Стиль изложения, выбранная им форма повествования – диалог. Юрий Иванович словно проводит расследование всей жизни этой одной из самых красивых и влиятельных супружеских пар мира. Вот рассказывает ему Любовь Георгиевна Долинская о том времени, когда Горбачевы молоды и темпераментны, снимают у ее отца комнатку в Ставрополе. Вот Екатерина Григорьевна Дзыбал делится воспоминаниями об устроенном Михаилом Сергеевичем в ресторане «Вдали от жен» праздновании защиты диссертации Раисой Максимовной. Вот Татьяна Федоровна Белинская, посещавшая лекции Горбачевой, характеризует ее как преподавателя…
Я не нахожу в книге скандальных подробностей. Нет в ней гламурных пошлых интриг. Здесь все целеустремленно, твердо-принципиально и морально-устойчиво, за исключением, быть может, легкой, по-народному простой, истории об выделенной молодой паре на арендованной жилплощади в Ставрополе кровати из трех ножек. Вместо четвертой были поставлены кирпичи. Старики-хозяева, правда, вскорости поменялись с ними кроватями – дабы молодежь кирпичи не завалила. Так может поэтому издатели не находят перспективы в коммерческом успехе тиража? Нет сплетен – нет денег? Неужели истории а-ля «Мастер и Маргарита» повторяются спустя век? И неужели удел рукописей талантливых «Мастеров» — все-таки «гореть» в письменном столе, а не прийти к читателю?
Погодка в этот день была сырая и пасмурная, но по Новодевичьему все равно гуляли посетители: иностранные делегации, молодые пары, одинокие женщины и просто компании друзей. Долго не могла расстаться с ощущением, что это не кладбище, а музей талантов. Неподалеку от тонкой фигурки Раисы Максимовны над главным политическим конкурентом ее супруга – Борисом Николаевичем Ельциным — многотонной массой распластался   тяжелый гранитный трехцветный флаг России. В другой части территории – за кирпичной стеной – открыто взирает на проходящих с черно-белого портрета Василий Шукшин, земляк Горбачевой. А где-то еще подальше – за другой перегородкой – свежие насыпи и деревянные кресты с обилием венков, цветов, стихов и писем на могилах Вячеслава Тихонова, Татьяны Шмыги и Людмилы Гурченко.
Мы все когда-нибудь уйдем, память только о нас разная останется. Эти люди сумели «памятник себе воздвигнуть нерукотворный». Подумалось: «Сколько еще мне отведено времени, чтобы успеть что-то важное оставить после себя?».
Я возвращалась к метро под мерные мысленные строки стихотворения Марины Цветаевой, которое читала со слезами на глазах на вступительных экзаменах в университет. Но сейчас я почему-то несла с собой светлую улыбку на губах:

«Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь – могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.»

Поделиться ссылкой: