Пытаясь понять этот московский мир – то, как он устроен, — нынешний современный, я заглянула в октябре девятого года «на огонек» в Манеж. На выставку «Millionaire fair». Ту самую, которую, как пишут, рябчиками закидали. Самое интересное, что я была именно в тот день, про который пишут. Там вокруг на расстоянии трехсот метров от эпицентра блистали мокрыми шоссейно-тротуарно-ступенчатыми плитами сплошные пустоты. Редкий, что говорится, прохожий долетал до середины «Днепра». Одиноко скучал черный джип у входа. Зевая, прогуливались два охранника по заданному кем-то невидимым перимеру. Тонкой струйкой тянулась людская элита. По три… четыре… господина в час. Ну и, правда, случались такие как я: талантливые, но бедные. Пытающиеся выпросить использованные билеты у выходящих, чтобы почтить своим любопытным присутствием закрытую для среднего класса территорию роскоши. Никаких рябчиков и ананасов сквозь дождь не проглядывалось. Мысль о том, что все же в зал как-то можно зайти без траты кровно заработанных двух тысяч рублей, полчаса не давала покоя. Пока не появились коллеги из интернет-издания «Art-women», собственно и слившие мне информацию о «грандиознейшем проекте века»: Мариам Алевердашвили и Лариса Новикова.

В фойе прямо передо мной заходила чья-то широкая и высокая спина в костюме, к которому дотронуться и… умереть! Синий твидовый костюм в полоску стоил… Да просто стоил! Легкие ворсинки так и притягивали прикоснуться и ощутить наконец эту райскую высоту первых после бога. Но нет! Нельзя! Мужчина, слишком дорогой, стремительно удалялся вдаль.
Гламурно-длинноресничные барышни пресс-центра этой стильной и заманчивой выставки, расположившиеся неподалеку, пройти бесплатно нам, как журналистам, отказали. Причина нашлась. Мы должны были зарегистрироваться у них на сайте заранее для аккредитации. Ну никакой спонтанности, авантюризма и движения мысли.
— Эврика! – воскликнула я и повела своих двух замечательных подруг к эскалатору.
Спуск вниз. Гардероб. Съем верхней одежды. Туалет. Рядом – лифт.
— Заказывайте этаж! – смеюсь.
Они дружно:
— Второй.
— А вот и не угадали. Поедем на третий. Чтобы уж точно. С гарантией.
Я не знаю: мог ли чувствовать в действительности Леонардо Ди Каприо тот восторг, что изображал, когда попал по выигранным билетам с друзьями на корабль, отплывающий в Америку, под утопичным названием «Титаник», но три девицы из фильма под названием «Реальность» (то бишь мы) еле сдержали себя, чтобы не закричать «ура», когда вышли из тесной кабинки лифта прямо в ресторан. Тихо журчала классическая музыка. Перед нами расстилалась дорога в качество: лимузины, лошади, флористику, ковры, дизайновый антикварный авангардизм, рояли «от»…
И мы смело ринулись туда. Тихо. По одному. В тихую спокойную заводь менеджеров, представляющих интересы своих богатых хозяев. Дух «абрамовичей» и «дерипасок» постепенно заполнял меня своим могуществом и естеством.
Первым моим собеседником стал Игорь Морозов. Он представлял Международную Академию Спорта Ирины Винер. Перед ним заманчиво расстилался проект Олимпийской деревни в Новогорске. Ох, и чего тут только не запланировали! Во-первых, здесь можно жить! Ведется строительство первой очереди — 120 таунхаусов, которые продаются желающим купить. Кроме того, во-вторых, стало быть, Центр дошкольного образования, Центр восточных единоборств, Школа бальных танцев, Международный фитнес-клуб премиум-класса, Центр традиционной и нетрадиционной медицины. Но самое главное отличие, по словам Игоря, — это некая аура и философия профессиональных спортсменов-единомышленников. Ну кто бы сомневался!
«Плывя» под звуки арфы далее, я стала свидетельницей того, как харизматичный мужчина с открытой бутылкой «мартини» пытался обнять… унитаз. Конечно, такой унитаз – вылизано-блестящий, стерильно-белокипельный, практически ручной работы, — я бы сама обнимала и обнимала, будь он установлен у меня дома.
Мужчина практически лег и обвился вокруг победы сантехнического мастерства. Он никого в этот момент не любил больше, чем этот унитаз из Традиционного Английского Дома. Господи, ну как же хочется жить красиво! Ей-богу, мне этих двух: унитаза, с брендом Chapper`s №814, и мужчины, в одежде от Carden, – ну очень не хватает. Уют – его ведь в одиночку разве создашь?
Мое продвижение к элегантной сцене в насыщенных сине-белых тонах Sobranie все больше было похоже на прогулку Софии Ротару по зрительному залу, собирающую букеты с цветами. Только в моих руках вместо роз оказывались рекламные буклеты. Еще немного – и я б точно вышла на сцену спивати: «Червону руту не шукай вечорами, Ты у мэне единый, тильки ти, повирь!..». Вовремя остановилась: зрителей было маловато. Можно сказать вообще: раз, три, и обчелся. Присела с краешку. Райский флористический оазис, создаваемый Араиком Галстяном на фоне фонтанирующей музыки в буквальном смысле слова, убаюкивал настолько, что, покачиваясь на волнах музыки, через пять минут твой мозг медитативно соединялся с группой богатых товарищей, сидящих рядом, а еще через пять – уже готов сделать все, чтобы ринуться за Араиком на Шанхайский чемпионат мира по флористике. До сих пор не могу отделаться от этой светлой мысли.
Так и блуждала дальше, словно зомби, между египетской комнатой с коврами Nam Darl, белой и коричневой лошадками Laake, «Линией жизни», помогающей желающим помочь детям, «Русской императорской охотой», стеной из трехлитровых банок с торчащими из горлышек гвоздиками и скромно притулившимися на обочине пивными магнатами Red bull.
А Шанхай не шел из головы! «Хочу!» — твердило внутреннее я. Реальность спорила: «Нет денег!». «Хочу жить богато!» — опять твердило подсознание. И конфликт грозил уже пополнить ряды кащенцев. Как я уткнулась… в тот са-амый полосатый твидовый костюм. «Ох», — выдохнула я носом от неожиданности прямо где-то в районе пуговиц. Такие костюмы вблизи, заполненные «владельцами пароходов и паровозов», нельзя не рассмотреть тщательнейшим образом. Каждая мельчайшая частица в нем – продуманный результат небывалой концентрации талантливой, свободной и профессиональной мысли. Ткань, швы, пуговки, приподнятая рука в кожаной коричневой перчатке со встроенными часами, ворот, не налысо бритая шея, губы, что-то пытающиеся сказать в ответ, глаза, немного стеклянные. Это все в комплекте было живым монолитом.
— My name is Jylia Rudenko, — с благодарностью к школьному учителю английского пролепетала я с попыткой эпатажа, протягивая «мистеру» свою визитку.
Человек в новеньких часах класса премиум Aspen Jewelry & Watches  в ответ протянул мне свою, о чем-то улыбчиво кивая головой. Кровь прилила к моему лицу. Я часто заморгала от волнения, и на словах благодарности за милость, «расшаркиваясь», удалилась. Thanks, человек класса премиум! Подумать только – меня удостоило вниманием «лицо» швейцарской компании, дебютную коллекцию часов с бриллиантами которой представляла в начале года не много не мало супермодель Элль Макферсон. Этот факт я, правда, узнала гораздо позже…
Собственно, все было увидено, ощущено, потрогано. Да и, как известно, всякая сказка имеет свое завершение. Поэтому Золушка, как и полагается, должна не остаться во дворце, а уйти. Вот и я засобиралась. Только принц, увы, не побежал меня догонять. Может потому что в большом бизнесе чувствам не место?

Поделиться ссылкой: