Имя Хуана Ларры известно далеко не каждому россиянину. В то время, как к его телевизионным шоу, самым рейтинговым развлекательным программам «Субботний вечер» и «Голубой огонек» приковано внимание всей страны, и имя его забито в справочниках сотовых телефонов почти всех эстрадных «звезд». Только во время нашей долгой ночной беседы в ресторане «ДЕ МАРКО» ему постоянно звонили самые популярные и известные женщины страны. «Да, Лолиточка! Ты умница!.. Это когда ты написала? Просто наговорила текст? И напела?.. А музыка хорошая?.. Тебе часто говорят, что ты умница???» — его бархатных теплых интонаций души и голоса хватало на всех.
Однажды Алла Пугачева срочно позвала его в Олимпийском, чтобы сказать очень важную вещь. Хуан вышел с ней в фойе. Прошелся по всему спорткомплексу. Примадонна держала его под руку. «Алла, ты сказать-то что хотела?» — поинтересовался режиссер. «Сейчас… Сейчас…», — говорила Алла Борисовна и шагала с ним дальше. «Алла, ты сказать-то что хотела?». – «Да забыла уже… Давай потом, а?». Так и отправились за кулисы. Хуан Ларра с удивлением спросил у Кристины Орбакайте: «Что это было?». «Ты что? Не понял? Мама на тебя табличку повесила «Руками не трогать!».
Весной Хуан, отдавший треть своей жизни режиссуре на канале «РТР», ушел оттуда. Незаменимых, говорят, не бывает. Не знаю. Может быть, и не бывает. Для тех, кто не отличит подлинник Ренуара от ксерокопии. К сожалению или к счастью, «Субботний вечер» продолжает выходить. И только антиквары российского шоу замечают исчезнувший почерк мастера…
Сегодня Хуан Ларра – главный продюсер развлекательных программ на канале «НТВ». Он едва-едва вторгся в информационно- вещательное пространство, в принципе достаточно серьезное и аналитическое, как канал, что называется, «прорвало» на всяческие новые шоу.

— Хуан, из режиссуры в продюсерство – это серьезный шаг. Да еще и смена канала после семнадцати лет честно «отпаханных»! Что послужило толчком к подъему на новую ступень твоей карьеры?
— Перемена канала — потому что я повзрослел… хм… в очередной раз. Причина – усталость от одного и того же. Результат – совсем другая работа. Но дело в том, что меня учили в Советском Союзе, когда некоторые пункты продюсерства исполняли режиссеры. А поскольку меня учили ставить спектакли, снимать кино… И учили хорошо… То объясняли, что режиссер отвечает за все! Был главный редактор, который определял политику происходящего. А уже режиссер определял как снимать и раздавал задания директору или администратору: что для этого необходимо. Это потом у нас появились продюсеры. В ущербном таком виде появились! Потому что мы хватанули с запада – а, ой, продюсер, — как красиво звучит!
— «МЫ хватанули»?
— МЫ хватанули!
— А мне казалось, что ты как раз человек немножко западный! По менталитету. Нет?
— Но я никогда раньше не был продюсером!.. Поэтому и говорю: «Мы хватанули!». Стали называть продюсерами людей, которые по сути продюсерами не являлись просто потому, что они не понимали – чего делать. И если западный продюсер, киношный, телевизионный, еще какой-то – он реально несет ответственность за то, что делается, он реально определяет стилистику, направленность, жанр того, что происходит, и нанимает режиссера, который будет исполнять его волю, но дает ему, правда, свободу… То у нас обычно наймут, а потом задают глупые вопросы: почему у тебя зеленые фильтры на приборах, а не фиолетовые? Да потому что я считаю, что они должны быть зелеными, в противном случае ищите другого режиссера!.. Наших продюсеров нужно многому еще учить. Продюсер – это и организатор, и директор, и финансист, и психолог, и художник. Это все вот вместе!
— Но ведь есть талантливые «товарищи» в любой профессии! А есть бесталанные…
— Есть талантливые. Действительно. У нас вообще огромное количество талантливых людей. Но у нас сегодня, к сожалению, и неучей очень много. Можно было ругать советскую школу как угодно, но там были фантастические плюсы. Почему советские фильмы смотришь спустя почти сто лет с огромным удовольствием? Потому что их снимали не только талантливые люди, но еще и наученные профессии! А сейчас у нас по большей части – «талантливые». А таланта хватает на один фильм, на два. На шесть программ, на восемь. Дальше нужно тащиться на профессии, чего сделать оказывается совсем не просто. Наскучивает, видите ли… На ТВ сегодня очень малое количество режиссеров имеют соответствующие дипломы. Приходят из ассистентов, из редактуры. Научились по кнопкам тыкать и – пожалуйста, вам, зрители, «халтурка» с претензией на гениальность. Какое отношение эти люди к режиссуре имеют? Я не очень понимаю.
— То есть твой «конек» – талант, плюс обученность, плюс постоянная трудоспособность?
— Я не могу это назвать «коньком». Это мое понимание места в профессии. Когда меня хвалят: «Ой, ты сделал хорошую программу! Профессионально!», — мне смешно. Нельзя хвалить за профессиональность! «Разве можно сделать не профессионально? На федеральном канале?» Простите! Пусть мне скажут: «Ты сделал роскошную программу, талантливую, кайфовую, новую, удивительную!» — это я пойму.
— Хуан, знаю — часто бываешь за рубежом. Наверняка есть взгляд сторонний, оттуда! Наши многочисленные шоу – это праздник или скорее гулянка?
— Не знаю. Везде свои болячки… Да и какой может быть взгляд «оттуда»?.. Российское телевидение входит в пятерку лучших телевидений мира! Лично для меня существует американское телевидение, немецкое телевидение, английское, французское, итальянское и российское. Все остальные просто не существуют по уровню профессии.
— Но не первые ж мы?
— А я не могу сказать первые мы или пятые. Я куда приезжаю, — естественно, начинаю наблюдать за «своими». Это невозможно, но – «мухи дохнут от тоски» на некоторых ТВ. С другой стороны – англоязычные страны пользуются американскими и английскими каналами. Немецкоязычные – только немецкими. Итальянцы продаются вовсю. Французское телевидение слишком странно и поэтому вызывает интерес. Российское телевидение, по-моему, самое подвижное и наиболее удивляющее. Не в смысле материального положения. Я не знаю, что во мне говорит – возраст там, или амбиции, но я, кстати, против покупки форматов!.. Мы покупаем форматы и накалываемся на то, что они в Англии проходят «на ура», а у нас что-то буксуют… Какое роскошное шоу «Секрет успеха» — «Х-фактор»! Оно уже какой-то там десятый сезон идет в Англии. «Звезды» бьются, чтобы быть там в жюри! А у нас оно прошло: «Ну, прошло»…
— Согласна. Почему не придумывать свои шоу? У нас что – «своей головы» нет?
— А я не знаю. Наверно, дешевле купить!.. Видимо… Наверно… Поэтому мне интереснее сейчас на «НТВ». Канал не покупает формат.
— Но на НТВ практически нет развлекательных шоу!
— Шесть новых проектов. Шесть – за сезон! Пардон, другие каналы будут практически нагнаны!..
— Это твоя заслуга?
— Это решение канала. И я появился на канале в силу принятого ими решения. Они решили, что им надо. Возникла необходимость в человеке, который этим умеет заниматься. Я не скажу, что умею все, потому что для меня некоторые продюсерские функции, как-то – переговоры, уламывания, обманывания, договаривания, умение грамотно манипулировать желаниями людей (я это говорю без знака минус, я это говорю со знаком плюс), — это входит в профессию. Для меня очень многие вещи – темный лес. И я этому учусь. Другое дело, что все остальное я умею: то, что приложено к продюсерству от режиссуры. А вот то, что от администратора, руководителя, – это сложновато.
— Ностальгия по «РТР» не мучит?
— Хм… Там работают мои родные люди… За десять лет, проведенных в Москве на «России», они, конечно, стали родными. Еще я там пережил то ли шесть главных председателей компании, то ли семь: Лысенко, Сагалаев, Попцов, Акопов… Но ушел, повторюсь, потому что просто устал делать одно и тоже.
— В принципе каждый человек в своей жизни делает одно и тоже. Он просто делает это по-разному. И разве твои программы были одинаковыми?
— Они были потом уже одинаковыми. Потому что в них снимались одни и те же артисты. Потому что они строились на одних и тех же принципах. В них стали повторяться одни и те же художественные приемы. И я стал понимать… Как это?.. «Д,Артаньян стал понимать, что тупеет»… Я очень благодарен каналу «Россия» за то, что меня… носили на руках! Я очень благодарен каналу «Россия» за то, что терпели мои какие-то выходки! Я мог полететь в Питер, по дороге передумать и улететь на неделю в Амстердам… Я очень благодарен за то, что выросла группа, которой я уже мог вообще ничего не говорить. Им все было понятно по выражению моего лица… Я очень благодарен там всем. Думаю, что и им без меня хуже, и на каком-то этапе мне без них. Слишком много устоявшегося, привычного, удобного и в отношениях, и в работе, и в привычках. Но, когда ты понимаешь, что перестаешь идти вперед, когда ты понимаешь, что перестаешь развиваться не только как профессионал, но и как, простите, человек разумный… «…А теперь повторяем! …А теперь повторяем в третий раз! …А теперь повторяем в четвертый раз! …А теперь повторяем в пятый…» — я еще долго продержался в таком режиме и начал чувствовать усталость не от того, что снимаю артистов в пятый раз так же как в первый, а на сто двадцатом разе. Наверное, нужно было договариваться с руководством о том, как можно программы менять. Мне не удалось. Это обиды режиссера. Обиды продюсера подобными быть не могут. Потому что… если рейтинги высокие, и все это смотрят, то спрашивается – зачем что-то менять? Наверное, я ждал мудрости своего руководства в том плане, что они бы сказали: «Мы не будем менять формат, но мы очень хотим, чтобы ты у нас остался!». Или: «Мы не будем менять формат, отдадим его другому человеку, потому что новенький, попав в него, будет стараться придумывать свежие приемы. А тебе мы дадим что-нибудь другое!». Так не произошло. Как это, знаешь, называется… Менеджерский просчет! Мое руководство совершило менеджерский просчет! Я не смог им объяснить, что это ошибка. И я уже не в том возрасте и не в том положении, чтобы чего-то кому-то доказывать. Это не выпендривание и не звездная болезнь. За столько лет жизни с самим собой я про себя много чего знаю! Но никогда не считал себя истиной в последней инстанции, как, допустим, молодые ребята, пришедшие на ТВ.
— Это болезнь всего сегодняшнего российского общества – неуважение к опыту старших коллег.
— Да, я накопил достаточно опыта, чтобы не считаться с теми, кого я в каком-то смысле не ставлю в грош. Исключительно амбиции на пустом месте мешают воспользоваться им здравым смыслом и послушаться меня. Теперь у меня новое дело. И через год мне будет лучше. Потому что я перестал топтаться на месте. У меня появилась возможность делать абсолютно другие проекты. Потому что у меня появилась возможность снимать кино. Потому что у меня появилась возможность подбирать людей, которых я хочу, а не которых мне сказали, что я должен взять. У каждого, в конце концов, свои взгляды, свои пристрастия и свой вкус. Я десять лет подчинялся чужому. Это входит в профессию. Я обязан уметь это делать. Когда мне говорят зеленый цвет – это плохо, а мне он нравится, я терпел. Я умел этому подчиняться, но в какой-то момент перестаешь хотеть терпеть: с какого перепугу? Зеленый цвет нравится мне!
— Хуан, для меня всегда было загадкой – каким образом вычисляются рейтинги телеканалов?
— Ой, а для меня тоже это загадка! Я даже больше понимаю закон сохранения материи, чем высчитывание рейтинга. Проценты включенных телевизоров в данный момент? Каким образом это делается? Загадка…
— Насчет построения развлекательных программ: нужно быть все время в состоянии веселья?
— Развлечение – не значит веселье. Развлечение – это просто эмоции! У нас сейчас огромное количество номеров, которые НЕ ВЫЗЫВАЮТ СМЕХ! Они могут вызывать слезы! Номер, который сделала Надя Бабкина, — мы попытались максимально приблизить визуальнее к Анне Маньяни. На программе «Супер Стар» она исполнила монолог проститутки, которому уже немало лет, вспоминая «белую эмиграцию», вспоминая людей, которых жизнь опустила на самое дно, а нужно всплывать – ну какой уж тут смех? Она сделала фантастический номер со стульями! Она эту песню сделала как монолог! Она ставила перед собой стулья и с ними разговаривала! Это веселье? Нет! Но это развлечение! Это удивление, что актриса, оказывается, может и такое!
— Единичный случай?
— Нет. Людмила Петровна Сенчина в своем статусе, в своем возрасте… вдруг… переворачивает с ног на голову песню «Джага-джага», и когда она поет: «Мне это НАДО! НАДО!», — она поет это совсем не так, как Катя Лель. Шоу «Супер Стар» не возможно на западе! Вот с таким подходом, как у нас – оно невозможно на западе! Оно не возможно в силу менталитета, в силу чего угодно! У нас музыкальная сборная России выступает против музыкальной сборной СССР. Ну на каком западе это возможно? Когда одна ее музыкальная часть условно воюет с другой? В какой стране это возможно? Причем война тоже условна! Все эти оценки – это элемент шоу! И никто там всерьез не воюет! А кому воевать? Кого оценивать? Шуфутинского? Бабкину? Сенчину? Ибрагимова? Буланову? Свиридову? Павлеашвили? Кого оценивать? И оцениваем-то мы в общем… Мы просто накапливаем баллы, чтобы… в результате приколоться… «Сегодня победила команда СССР, значит она посылает черную метку команде России». А черная метка – это чудовищное задание. Ирина Отиева должна спетьпесню «Зайка моя» в хэви-металлической почти рамштайновской аранжировке. И она это делает. Таня Буланова будет петь «Разлука ты, разлука…». А Пенкин вообще поет «Мурку».
— Как российский зритель я тебя понимаю. А как, допустим, зритель ЮАР – нет! Почему мы не растиражированы, как американские «звезды»?
— Что ж, давайте говорить на другом языке. Давайте вкладывать безумное количество бабок в индустрию. ЭТУ!!! У Кристины Агилеры, у которой достаточно средние данные, и которую мне скучно слушать, за каждым изданным звуком ею, и за каждым движением пальцев, ею сделанным, следит сто двадцать человек! В России это невозможно. Мы не будем контролировать каждое движение мизинца! Может быть спустя шестьдесят лет научимся… Начали учиться. Пока результаты плачевные. Я не говорю об избранности российской нации. Я даже не говорю об этой самой русской душе, которая, на мой взгляд – просто миф! И очень удобный вариант китча!.. Ой, мы! Тут! У нас! Достоевский родился! Ой, у нас тут Толстой родился! Ой, у нас тут это самое… Ну хорошо, слава богу, родились! И, слава богу, написали! Зачем теперь за ними прятаться? Ой, Достоевский описал эту самую русскую душу непредсказуемую! Но я знаю куда более непредсказуемых и замороченных испанцев, итальянцев!.. Мне приходилось работать в Италии, во Франции… Я вообще работаю там, где у меня пальто в шкафу. И меня не смущает отсутствие знаний языка. Либо интересно, либо нет. У меня это осталось от совковского воспитания. Дело не в папе и не в маме. Это от СССР! Боязнь оторваться от фабричной трубы! Нас так учили! И чувство вины вбивали. Не знаю перед кем. Не знаю за что. Просто так учили! Мы все время кому-то чем-то обязаны. В совковских людях сидит огромный комплекс вины. Я виноват за то, что на встречи выпускников приезжает две трети, которые не добились того, чего добился я, и я перед ними виноват, я чувствую себя неудобно. «Простите, пожалуйста, что вот так вылез!». Кто-то приехал – он никто, а я приехал – крутой. И я чувствую себя виноватым перед ним, что я крутой. Хотя это он должен чувствовать себя виноватым! Кто ему не давал работать над собой? Когда я еду в метро…
— А ты ездишь в метро?
— Да-а. Проблема выбора. Мне два часа ехать по верху или 25 минут в метро. Я выбираю метро…. Мне не нравятся косые взгляды, которые на меня бросают! Ребят, вам кто чего не дал? У меня папа и мама – геологи! Я когда в институте учился, я работал по ночам в клинике областной. Санитаром. Мыл пол, чтоб денег заработать. Скажите, кто вам не давал? Да, теперь я главный продюсер развлекательного вещания «НТВ». Кто вам не давал? У меня нет папы и мамы миллионеров! У меня нет блатных знакомых в инстанциях. Я вообще на телевидение пришел сам! С улицы! Пришел и попросился на работу. Кстати, о метро. Вспомнил забавную историю, которую рассказала мне практически перед своей смертью Анастасия Ивановна Цветаева. Она тоже однажды ехала в метро. И стояла рядом с сидящим мужчиной. На ее просьбу уступить пожилой женщине место мужчина отреагировал чисто по-русски: «У нас в стране равноправие!», продолжая сидеть. Знаешь, что ответила Анастасия? Она сказала: «Равноправие у нас будет лишь тогда, когда вы рожать научитесь!».
— Хуан, а первая твоя снятая программа была какая?
— Первая – на Сахалине. Меня туда отправили в театр работать, и за месяц «сожрали»!
— По распределению?
— Да. Когда быстренько меня «съели», было стыдно возвращаться в Питер. А на Сахалине кроме театра было телевидение. Я пришел туда и сказал: «Ребят, может, посмотрите? Может, я попробую у вас передачи делать?». Кончилось дело телевизионным спектаклем. И из театра ко мне прислали гонцов: «А может, Вы у нас сделаете спектакль?». «Нет уж… Вы меня выставили, а я обид не прощаю».
— Это вообще принцип жизни?
— Это вообще принцип. Все вокруг большие и умные. И никто не имеет права на глупые ошибки.
— Такая психология лидера? Все время побеждать, побеждать, побеждать…
— Это не психология лидера. Это нормально. Я знаю, что все, что начинаю делать, у меня получается. По одной простой причине – если я таки начинаю делать, то я это сделаю. И в принципе, любой человек, если он начинает что-то делать, он это сделает. Все неудачи и все проколы не потому,.. Когда люди говорят: «Ой, я пытался…», ты не пытался! Если б ты пытался, ты бы это сделал!
— Хуан, как тебе кажется — оправдано ли такое огромное количество всяких шоу по открытию новых «звезд»?
— Что-то я не припомню за последние пять лет открытых новых «звезд».
— «Фабрика», Колдун там…
— Если честно, не могу запомнить ни одного лица.
— А зачем они тогда зрителю?
— Я – недавний продюсер. Я еще не очень понимаю. Я не говорю, что если дать мне волю, условно говоря, распоряжаться российским телевидением, оно дико улучшилось бы или стало запредельно интересным. Но… У меня сейчас в шоу работают люди… Условно говоря, мы даем артистам какие-нибудь совершенно фантастические задания. И зрителям интересно наблюдать, что вот сегодня Алену Свиридову не узнать! Да? Она вдруг стала брюнеткой, и она вдруг такое поет на французском языке… Что ой-ей-ей!.. Или вдруг Людмила Сенчина в фиалетовом парике, в таком кринолине…
— Внешний антураж…
— Не только. Нам интересно наблюдать и как изменился этот человек внутренне. Юль, а кого из «Фабрики звезд» я могу хотя бы внешне изменить так, чтобы за этим было интересно наблюдать? И что мы хотим от наших артистов, если у нас стала чудовищно инфантильная страна? У нас десять лет было бандитское кино. «Снимите «мою» в главной роли, я башляю!». И СНИМАЛИ!!!! Точно такой же театр. Точно такое никакущее телевидение. Мы решили изменить страну за десять лет – скакнули из нормальной монархии в нормальный капитализм. Поимели все проблемы с этим связанные. Чего мы теперь хотим? Чтобы у нас была охрененная музыка? Все наши достижения остались до 1980-го года! Свиридовы. Артемьевы. Охрененная музыка из кино. Фантастические фильмы. Невероятные спектакли. Содрогание перед русским искусством в мире. Все это осталось до 1980-й года. После – черная дыра, которую нужно чем-то заполнять? Да, давайте заполнять! У меня совещание сейчас на канале – кого позвать в жюри? Так, чтобы не разваливался от старости, но зато все знают? Я говорю: «Ребята, давайте плюнем! Давайте не пытаться выжать «Мурка, еще капельку!». Нет таких людей!!! Вы хотите невероятную величину? Она разваливается от старости! Она не высидит 12 часов наших съемок!!! Вы хотите помоложе, тогда не требуйте от меня Рязанова!!! Потому что такого уровня помоложе нету!!! Мы сознательно их вымели и удушили.
— Хуан, слышала, снимаешь в Москве квартиру?
— Да.
— Почему?
— Не заработал. Я лучше на Амазонку уеду за 15 тысяч долларов. И месяц по ней поплаваю. Мне это интереснее. Когда мне будет сто сорок лет, тогда я накоплю на квартиру, тогда я все в это вложу, в две машины, в два самолета… Как раньше считалось: будут «Жигули» — значит все как у людей! Мне это не интересно. Мне надо на Амазонку и чтоб все не как у людей! Я категоричен. Я знаю своего зрителя, я знаю для кого я делаю это или вот это. Я очень хочу, чтобы мою работу оценили, потому что любая работа режиссера, артиста – это сфера обслуживания! Я ж завишу от того – употребляется то, что я делаю, или нет. Если употребляется – значит я буду работать, если нет – то меня выгонят. Я абсолютно это понимаю. И я стараюсь. Но… я очень хочу, чтобы мне это удавалось как Эльдару Рязанову. Потому что над фильмом Рязанова одинаково смеются и уборщица, и министр. Это значит, что он делает какие-то общечеловеческие вещи независимо от политики, социума и еще чего-то. Вот это называется настоящим искусством.
— Хуан, год назад ты собирался снимать фильм о забытом русском оперном певце, изгнаннике отечества с Николаем Басковым в главной роли. Что с проектом?
— Пока ничего. Денег не дали. Это еще одна причина моего ухода с канала «РТР». Я не в той ситуации, чтобы не обращать внимание на недоверие. И я не в той ситуации, чтобы не обращать внимание на нечестность. Мне можно просто сказать: «Не время и не место» или «Не до того». Но водить меня за нос? «Давай завтра поговорим», а завтра не настает никогда, как известно. Давайте сегодня поговорим! С четким ответом: «Не то принес и не туда». ОК, я пойму. Я отнесу этот сценарий в другое место… Это прелесть возраста, когда понимаешь, что ценности другие, когда лишаешься…
— Пелены…
— Это не пелена. Это другая точка зрения. И ты – просто другой! Ты не хуже, не лучше, ты – взрослее. Не умнее, а ты накопил больше, и ты уже с чем-то не хочешь соглашаться. И я знаю очень большое количество людей, которое не хочет с чем-то соглашаться, но… а вдруг материальное покачнется… а вдруг?.. а вдруг?… А мне – все равно!.. У меня не покачнется!!!.. Я не останусь без работы!.. У меня столько друзей, что уже, начиная с сегодняшнего момента, если я уволюсь отовсюду, я не умру от голода! Потому что даже если я по месяцу буду у кого-то жить в гостях, и меня все равно будут кормить, я уже доживу до лет ста!!!
— Завидую.
— Ну почему я должен себя в чем-то кастрировать? Я жалею старушек, которые выросли при том строе, в которых уже ничего не изменить, которых жалко, потому что им уже не успеть. Они не понимают, что происходит. И у них ничего нет. И им хочется чего-то. Мы как-то шли с дочкой по Питеру. Бабушка на улице торговала книгами: «Купите книжку по истории доченьке своей. Про Петра Первого, про Екатерину Великую. Да и цена-то ведь невеликая – всего сто рублей». Я говорю: «Стась, пятьсот есть?». Она говорит: «Есть!». Я ей мигаю, она говорит: «Поняла», — дает пятьсот, и пока бабушка наклоняется, чтобы найти сдачу, мы убегаем.
— Хуан, при таких показательно-положительных поступках ты вдруг появляешься на рекламных щитах с голой Лолитой!
— Михаил Боярский недавно заметил: «Сегодня, чтоб попасть в телешоу, нужно не просто петь, сегодня нужно петь, занимаясь сексом на лыжах в гамаке». Лолита? Она артистка! А артист – ты сегодня такой, послезавтра – пятый. Сегодня пою так, а завтра попытаюсь по-другому. Любое зрелище – это как удивить зрителя. Зритель пришел получить адреналин. Восхищение, ненависть, удивление. Он за этим включает телевизор.
— А у меня, как у зрителя, создается ощущение, что современное телевидение мне показывает ни о чем. Мне показывают, как «звезды» красуются собой. Как они любят себя. И только…
— Знаешь, на мой взгляд, самое рейтинговое шоу на российском телевидении «Дом-2», рвотная порнуха, которая называется «Нет у вас в жизни ни эмоций, ни желаний, ни поступков, ну так посмотрите на чужие». Ведь полстраны смотрит «Дом-2»! Как тогда эстрадные «звезды» должны работать для этих людей? Почему они должны по-настоящему отдаваться своему творчеству, если это никому не надо?
— Но ведь любого человека можно изменить?
— Если он хочет. Все лечения алкоголизма рассчитаны на то, что человек хочет. Скажи, а почему я ДОЛЖЕН какого-то козла, который спит, жрет, нажирается, и которому наплевать в принципе на все: на мировую революцию, на то, как люди живут, на то, что что-то доброе существует в мире, почему я ДОЛЖЕН его вообще переучивать?
— А потому что ты живешь с ним на одной планете Земля. В одной стране. В одном городе. В одном доме, наконец!
— А я что – Мать Тереза? Я нормальный!
— Почему бы не попереживать за ближнего своего?
— А почему в тот момент, когда я могу доставлять удовольствие другим десятерым, я должен их бросать и заниматься тем зрителем, который ничего не хочет???
— Потому что у него проблемы!
— У меня тоже проблема. Может его озадачить моей проблемой?
— Может. А почему бы нет?
— А он не услышал. Уже… Поэтому свои проблемы решаю обычно сам.
— Хуан, а почему наше ТВ редко приглашает на свои шоу звезд с мировым именем, таких как Мадонна?
— Ну кому интересна Мадонна в этой стране? Эта страна платит остальному миру за своих звезд тем же самым. Почему Пугачева не мировая звезда? Потому и сольный концерт Мадонны на российском телевидении не имеет рейтинга. Россия в гораздо большей степени отрицает международную интеграцию, чем все остальные. Россия решила стать отдельной и пытается придерживаться этого из последних сил. При этом страшно обижается, что наши звезды не мировые. Это как конфликт Питера и Москвы. В Питере все говорят: «Ой, Москва нас ненавидит!». Я говорю: «Ребят, Москва про вас даже не думает! Уж не то, что ненавидит…». У Москвы куча других забот, чем ненавидеть Питер…
— Каких же к примеру?
— Как по-гламурничать, как заработать…
— Но ты же дитя этого мира!
— Я счастливое дитя этого мира!
— Но дитя гламура!?
— Я к гламуру не имею никакого отношения. Я родился гораздо раньше. И умру гораздо позже. А обращать на этот промежуток времени внимание мне просто не интересно. Мне гораздо любопытнее посидеть в Гаване в кафе, где сидел Хэмингуэй, который никакого отношения к гламуру не имеет.
— Ты любишь Хэмингуэя?
— Я признаю, что он был. И оставил…
— «Прощай, оружие!»
— И оставил царапину в мировой литературе и в душе. Ухитрился. Я с удовольствием посетил и музей Че Гевары, который не мылся десятилетиями и вонял как свинья, но при этом весь мир знает словосочетание «Че Гевара».
— Ну и как музей?
— Это не музей, а целый мавзолей! Он в стену замурован! И там площадь для парадов. И сорокаметровая скульптура Че Гевары на холме. Впечатляет! Почти как египетская пирамида! Мне очень нравится смотреть на то, чем наследило человечество. И я не ставлю себя выше и не делаю себя отдельного. Таких как я – огромное количество. Я не хочу менять то, что не в состоянии изменить. Я – не террорист, и ничего никому навязывать не буду! О, если бы таких позиций придерживалось большинство!..
— Хуан, прям-таки не борец? Неужели отстаивание своей правильной позиции – это навязывание?
— Нет, ну почему? Я в свое время ругался со старшим поколением родственников. Мне говорили: «Сейчас купим линолеум под паркет, обои под кирпич, в ванну на стенку – клеенку под кафель. Сейчас мы все это приклеим и повесим, и у нас все будет как у людей. Ну, у которых больше денег». Я сказал: «И во всем этом мы будем жить ПОД ЖИЗНЬ! Отлично!». Но я не готов ходить не по паркету, а по линолеуму, разрисованному под паркет. Я не готов мыться в ванной, в которой вместо кафеля клеенка под кафель. И я не готов входить в коридор, в котором вместо кирпича обои под кирпич. Мне это ненравится, и я этого делать не буду. Если будет линолеум, то пусть он будет в цветочках. Если клеенка, то пусть она будет в ромбиках, если обои, то пусть они будет в полосочках и в змейках. Я не готов жить под жизнь!
— Когда и что делает Хуана Ларру счастливым?
— А вот по-человечески… Хочется приходить домой, чтоб тебя ждали… Хочется взять кого-то за руку и сходить в кино… Хочется не думать – с кем я поеду отдыхать на Кубу, потому что понятно с кем. Хочется не думать – буду я дедушкой в этом году или через десять лет, потому что, видите ли, у дочки все ухажеры «не такие». Хочется приходить на работу и говорить: «Ой, мы сейчас такое сделаем!». Кстати, о работе. «Господа! Начало театрального сезона!» «НТВ» делает попытки удивить. Мы можем ошибаться, мы можем поступать неправильно. Но мы очень ждем Вас у телевизора!

В интервью использованы фото из архива Хуана Ларры.

Поделиться ссылкой: